Я не могу быть с теми людьми, которые не могут быть одни.
Уж лучше полное непонимание и неприятие, лучше закрытая раковина и застегнутый на все пуговицы дышу человек, лучше молчание и разные углы комнаты - каждый занятый своим делом, чем открытый нараспашку, который с тобой, потому что не может быть один. Который, потеряв тебя, побежит за кем-нибудь другим. И ты знаешь это, и он знает это. Потому что он не может быть один, а ты не можешь быть просто рядом с тем, кто не может быть без никого. Потому он - это единственный вид проституции, не за деньги, а от беспомощности. Потому что ты боишься его как прокаженного, боишься и презираешь и удивляешься некой субстанции, которую не можешь понять, принять не можешь - чуждо. И это чувство берет верх над самыми лучшими порывами человеческого, над симпатией, уважение, даже над преклонением, а ведь они не исключаются, не вычеркиваются просто так, увы.
И поэтому ты всегда сохранишь дистанцию в три метра ремешка, в нескольких людей рядом, в открытость, в публичность, только чтобы человек без стержня по ошибке не принял за стержень тебя. Потому что это... невыносимо.